Миграционные процессы в России
Латинское слово «migratio» означает переселение, перемещение. В русском языке это слово употребляют в основном применительно к собственно переселениям — перемещениям людей из одного населенного пункта в другой со сменой постоянного места жительства (смена квартиры в пределах одного города или смена миграций не является). Но говорят также и о «сезонных» и «маятниковых» миграциях, когда люди, не меняя постоянного места жительства, переезжают в другое место либо на какой-либо сезон года, либо живя в одном населенном пункте, ездят ежедневно на работу в другой.
В развитии человеческого общества до недавних пор наибольшее значение имели переселения: именно благодаря им человек заселял земной шар, осваивал новые территории. Но в последние десятилетия относительно большую роль стала играть территориальная подвижность населения, не связанная с изменением постоянного места жительства.
Видимо, степень подвижности населения отражает и общий вровень развития страны. В традиционных аграрных обществах (и в глубинных, неурбанизированных сельских районах) подавляющая часть населения не только не меняет своего места жительства, но и никогда не уезжает далеко от своей родной деревни — разве что в ближайший город на рынок. Типичным для такого общества является человек, живущий «по обычаям отцов», во всем придерживающийся вековых традиций. Понятно, что любые нововведения (новые образцы поведения, новые технологии, новые занятия) в такое общество внедряются с большим трудом. С другой стороны, таким обществом гораздо «удобнее»,«проще» управлять, чем современным, состоящим из людей, самостоятельно принимающих решения.
Одно из ярких высказываний в пользу «неподвижного» населения принадлежит графу Канкрину, министру финансов России в 1840-е годы. Он категорически возражал против строительства в России железных дорог, считая, что они «лишь подстрекают к частым передвижениям безо всякой нужды и таким образом увеличивают непостоянство духа нашей эпохи». Видимо, его идеалом была аграрная Россия, где каждый живет там, где родился, и передвигается с одного места на другое лишь по разрешению государственных органов.
В России, как правило, оппозиционные партии боролись против государственного регламентирования подвижности, но, став правящими, они начинали проводить все ту же политику.
Так социал-демократы в конце XIX — начале XX века активно наступали за всемерное развитие подвижности населения, которое вырывает крестьян из захолустий, втягивает их в водоворот общественного развития. Однако вскоре после прихода большевиков к власти регламентация передвижений населения стала ещё более жесткой, чем в царской России — даже в пределах страны, не говоря уже о практической изолированности населения от каких-либо связей с зарубежными странами. Например, вплоть до середины 1970-х годов колхозник мог переехать в город только по решению общего собрания колхоза, то есть его судьба находилась в руках председателя колхоза. Многие крупные города были «закрытыми» для въезда новоселов: таким образом питались сдерживать рост городов (но это в итоге не удавалось, поскольку развитие промышленности требовало увеличения городского населения).
Воздействие переселений на жизнь общества происходит по многим направлениям. Мигранты — это в основном молодые люди, поэтому в районах притока населения доля молодежи выше средней, а следовательно — выше и доля населения в брачных возрастах (и женщин в возрасте максимальной плодовитости), поэтому при прочих равных условиях выше и общий коэффициент рождаемости. А поскольку доля населения в старых возрастах ниже средней, то общий коэффициент смертности ниже. Следовательно, естественный прирост высокий. Поэтому в районах притока населения его численность быстро растет не только за счет миграций, но и за счет естественного прироста.
Противоположная ситуация — в районах оттока. Постарение населения приводит к уменьшению доли молодежи, поэтому число родившихся на 1000 жителей уменьшается, а увеличение доли пожилых ведет к возрастанию общих коэффициентов смертности, поэтому естественный прирост вначале резко снижается, затем сменяется естественной убылью — «депопуляцией».
Но встречаются и районы, куда в основном приезжает население в предпенсионном и пенсионном возрастах. В России — это прежде всего наиболее благоприятный в природном отношении район — Северный Кавказ, куда с удовольствием переселялись, например, люди, отработавшие долгое время на Крайнем Севере, получившие право на льготную пенсию и скопившие средства для покупки дома. Поэтому в этом районе в то же время повышена доля старших возрастов.
Миграции — один из важнейших факторов этнических процессов. На первоначальных этапах человеческой истории образование новых этнических общностей происходило за счет отселения части населения на новые земли (см. статью «Население Земли«). С другой стороны, процессы межэтнического взаимодействия чаще всего связаны с миграцией представителей одного этноса на территорию другого. Мощными центрами межэтнического смешивания являются крупные города и урбанизированные зоны, особенно расположенные в зонах этнических контактов. В мировой истории известно много крупных городов, имевших своего рода «космополитический» (космополит – дословно «гражданин мира» — человек, чувствующий себя частью человечества в целом, а не какого-либо одного этноса), а не однонациональный характер. В частности, в бывшем СССР такими городами раньше являлись Одесса (русские, евреи, украинцы, греки и другие народы), Баку (армяне, русские, азербайджанцы); до революции — Санкт-Петербург (русские, немцы, финны, евреи, татары и другие).
Экономическое значение миграций состоит в том, что они способствуют территориальному перераспределению трудовых ресурсов, освоению новых территорий. Особенно это важно для России.
Основные потоки переселенцев до начала XX века нами были рассмотрены ранее, в связи с формированием территории России.
Миграционные потоки советского периода между регионами России в целом продолжали долгосрочные тенденции: продолжалось заселение Урала, Сибири и Дальнего Востока, Русского Севера; увеличивалась доля русского населения бывших союзных республик СССР.
Но советский период отмечен и огромным ростом насильственных переселений. Они были и до 1917 года — например, заселение ссыльными острова Сахалин (подобно тому, как британское правительство заселяло каторжниками Австралию). Но после революции их масштабы возросли на несколько порядков. Первым крупным потоком такого рода является высылка «раскулаченных» крестьян в 1930—1932 годы. Сотни тысяч их были высланы за пределы своих регионов, большей частью — в районы с суровыми климатическими условиями (тайга, тундра, сухие степи и полупустыни). Именно их руками были построены первые «стройки пятилетки» — Беломорско-Балтийский канал, Магнитогорский и Кузнецкий металлургические комбинаты и другие. В середине и конце 1930-х годов к потоку крестьян добавились репрессированные горожане — остатки «бывших эксплуататорских классов» (дворянство, духовенство, буржуазия), бывшие члены любых политических партий (анархисты, эсеры, кадеты и другие), значительная часть интеллигенции и служащих, все «оппозиционеры» и многие другие.
В 1939 году был опробован первый вариант «переселения народов»: все корейцы, живущие в Приморском крае (их насчитывалось тогда около 300 тысяч), были в течение двух недель вывезены в Среднюю Азию и Казахстан. После присоединения к СССР Западной Украины и Западной Белоруссии (входивших до 1939 года в состав Польши) несколько сот тысяч поляков были выселены из новой приграничной полосы во внутренние районы страны, в том числе в Сибирь.
После начала войны в 1941 году все немцы в СССР были выселены в восточные районы страны. Но наибольших масштабов эта практика достигла в 1943—1944 годы, когда были в Сибирь, Казахстан, Среднюю Азию выселены калмыки, чеченцы, ингуши, балкарцы, карачаевцы, крымские татары, турки-месхетинцы, а несколько позже — греки и ряд других народов. Эти переселения сопровождались очень большими демографическими потерями (только при перевозке и впервые дни после нее погибло до 30% всего населения) и, конечно, надолго осложнили межнациональные отношения в России.
В 1956—1957 годы народы Северного Кавказа и Калмыкии были возвращены на свою родину, но полностью ситуация 1940-х годов не была восстановлена, что вызвало новые конфликты в 1990-х годах (осетино-ингушский, чечено-лакский и другие). Для крымских татар запрет на возвращение в Крым был снят лишь и 1989 году (сейчас туда переселилась примерно половина их); вопрос о восстановлении республики немцев Поволжья в стадии обсуждения (правда, решено восстановить «национальные образования» в составе Саратовской и Волгоградской областей), а туркам-месхетинцам независимая Грузия отказала в праве на возвращение.
Из числа добровольных миграций следует отметить большой поток переселенцев (более 1,5 миллиона человек) на целинные земли Северного Казахстана и юга Западной Сибири в 1950-е годы. Переселившиеся в Казахстан русские и украинцы сделали его многонациональным и менее «казахским»: численность казахов в 1959 году составила менее 1/3 всего населения республики.
Помимо переселений между районами, огромный поток мигрантов двигался из сельской местности в города. Раньше всего в него включались сельские жители Центральной России, давно связанные с городами (работая там в межсезонье, торгуя на рынках и прочее), позже — жители других русских районов и еще позже население национальных республик: вначале Севера Европейской части, Урала и Поволжья, затем Северного Кавказа и Сибири («замыкает» этот список Тува, где процесс переселения тувинцев из сел в города находится в самой начальной стадии).