Русский Север находится в зоне тундры и северной тайги. Переувлажненность поверхности (хотя осадков немного, но при низких температурах испарение еще меньше) является одним из факторов тяготения населения к речным долинам, которые лучше дренированы, чем водоразделы. Кроме того, вдоль рек и почвы более плодородны, а также они являлись первыми транспортными артериями (именно по рекам шло заселение края), и давали много рыбы, в том числе ценных пород, ранее поставлявшихся отсюда к царскому столу. Поэтому речные долины с начала колонизации этой территории русскими (с X века) и до наших дней концентрировали основную массу населения, использовавшую знаменитые заливные луга по берегам рек для пастьбы скота и заготовок сена на зиму. Знаменитая холмогорская порода коров и вологодское масло (технология изготовления которого была предложена череповецким предпринимателем Верещагиным — братом известного художника) обязаны своим появлением именно заливным лугам, обилие и разнообразие трав которых способствует получению очень ценного и вкусного молока.
Рельеф района представляет собой пологую равнину, слабо наклоненную к Северному Ледовитому океану (Баренцеву и Карскому морям). В западной части на поверхность выходят кристаллические горные породы (Балтийский щит), с которыми связаны богатые месторождения железных и медно-никелевых руд, а также апатитов (в небольшом горном массиве Хибины, в центре Кольского полуострова). На северо-востоке района, в осадочных отложениях предуральских прогибов находятся месторождения топлива — воркутинского угля, нефти и газа.
Северная часть района находится за Полярным кругом, поэтому на этой части территории зимой солнце некоторое время не показывается над горизонтом; например, в Мурманске такая «полярная ночь» длится зимой 3 недели, а летом также 3 недели стоит «полярный день» — то есть солнце не заходит за горизонт.
Вдоль побережья Кольского полуострова проходит одна из ветвей Северо-Атлантического течения, поэтому здешние порты не замерзают, в то время как Архангельск, находящийся на 400 километров южнее, имеет более холодную зиму, замерзающее Белое море, и его порт может работать зимой только при помощи ледоколов.
В отличие от 3-х ранее рассмотренных нами районов, где абсолютно преобладают русские (а дославянское население полностью ассимилировано), на Русском Севере сохранились народы финской языковой группы. Самый крупный из них — коми, общей численностью 330 тысяч человек. Почти все они проживают в южной части Республики Коми. Их иногда называют коми-зыряне, чтобы отличить от очень близких коми-пермяков, вдвое меньших по численности (150 тысяч человек), проживающих в Коми-Пермяцком автономном округе, входящим в состав Пермской области.
Вот как описывались коми-зыряне этнографами в начале XX века:
От вотяков и других финских народов северо-востока Европейской части России они отличаются большой подвижностью, предприимчивостью, энергией, большей духовной одаренностью. При обучении в школах зырянские дети не отстают от русских и обнаруживают большие способности. Зырянин среднего роста, иногда даже высокого, крепкого телосложения, с черными волосами, серыми или темно-карими глазами; тип лица почти русский и следы финского происхождения едва заметны.
Карелы (125 тыс. человек), 2/3 которых проживают на территории Карельской республики, относятся к народам, численность которых уменьшается — в основном, за счет тех групп, которые проживают вне территории республики. Например, в 1959 году на территории Тверской области проживало 59 тысяч карел (их предки были переселены туда в XVII веке с территории Карельского перешейка, попавшего под власть Швеции), а в 1989 году — только 23 тысячи. Правда, и в самой Карелии шли процессы ассимиляции, обусловленные наличием мощного русского окружения: из всего населения республики карелы составляют лишь 10%.
В Республике Коми доля самих коми — около 1/4 населения, и они проживают компактно в южной части республики (ее север — это районы добычи угля, нефти и газа с русским населением послевоенной волны заселения).
И карелы, и коми были давно обращены в православие и мало отличаются от русских.
Хозяйственное освоение Севера прошло несколько этапов
Самый длительный — с появлением здесь русских до середины XVI века — отмечен вначале новгородской, а затем московской колонизацией, когда эта территория поставляла в другие районы Московского государства пушнину, рыбу и соль (соляные промыслы близ Сольвычегодска — вотчины купцов Строгановых). Одновременно с этим шло и сельскохозяйственное освоение района вдоль основных рек (Сухона, Северная Двина, Вычегда, Печора).
Началом 2-го этапа можно считать путешествие англичанина Ченслера, прибывшего в 1553 году в устье Северной Двины, а затем принятого в Москве Иваном Грозным. С этого момента начинается торговля России с Западной Европой через специально построенный порт в городе Архангельске. На протяжении 150 лет Архангельск остается главным экспортным портом России; на этой торговле (дававшей до половины доходов русского государства) богатели и другие города, расположенные вдоль трассы из Москвы до Архангельска: Вологда, Тотьма, Великий Устюг. Последние 2 города дали, кроме того, многих землепроходцев — открывателей сибирских земель (Дежнев, Поярков, Хабаров и другие), а купцы из этих городов торговали с Сибирью, Китаем, а позднее и с Русской Америкой.
Для 3-го периода, с момента основания Петербурга и до конца XIX века отмеченного упадком торговли с Западом (петровским указом переведенной в полном объеме в Петербург), характерно снижение масштабов земледельческой колонизации, направленной в южные районы. Однако внутренняя жизнь района текла довольно активно. Местные рыбаки-поморы вели промысел рыбы и морского зверя не только в прибрежных водах, но и в Баренцевом и Норвежском морях; продолжали развиваться различные промыслы (вологодские кружева, каргопольская игрушка, великоустюжское чернение по серебру — «северная чернь» и многие другие); продолжалось расширение сельскохозяйственных угодий.
Каково было к концу XIX века местное русское население, показывает этнографическое описание того времени:
Сметливость, предприимчивость, сильно развитое чувство собственного достоинства, самостоятельность и независимость, так отличающая северного великоросса от великоросса черноземной полосы, легко объясняются как внешними условиями его существования, так равно и общественными и религиозными особенностями этого края. Суровая, скудная природа, заставившая северянина отказаться от земледелия и обратиться к рыбным и звериным промыслам, способствовала развитию предприимчивости, сметливости, умению найтись во всевозможных условиях. Благодаря отсутствию помещиков, местное население не испытывало всей тяжести крепостного права, что, конечно, сказалось на характере населения, независимом и самостоятельном. Наконец, преследования, которым подвергалось местное население за приверженность к «старой вере», и сейчас сильно распространенной в крае, закалили его характер и сделали его более устойчивым и упорным в борьбе с житейскими невзгодами.
Заброшенное среди необъятных тундр и лесов, удаленное от культурных центров, население сохранило в своем миросозерцании много первобытного; различные суеверия, вера в колдовство, порчу, домовых живут еще в этом глухом крае. Летняя одежда северянина мало отличается от обычной крестьянской одежды. Зимой, во время стужи, носят самоедскую меховую одежду. Изба северянина представляет ту замечательную особенность, что в ней под одной крышей соединены и жилое помещение, и скотный двор. Изба строится всегда в 2 этажа и разделяется сенями на две половины, жилую и для скота. В нижнем этаже 2-ой половины помещается хлев, в верхнем «повет», в который складываются сельскохозяйственные орудия и сено. Жилая половина поражает своей городской обстановкой: всюду можно встретить деревянные диваны, стулья, шкафы, кровати под пологом, на стенах лубочные картинки. Вообще северянин, благодаря своим промыслам, живет сравнительно зажиточно и питается лучше крестьянина средней полосы. В пищу употребляется главным образом рыба, которую обыкновенно едят в квашеном виде (кислая рыба); хлеб, почти всегда покупной, потребляется в относительно небольшом количестве.
С конца XIX века начинается 4-й период, когда Архангельск становится крупнейшим портом России по вывозу леса. Именно в то время в этом городе начинается развитие лесопиления — 1-й стадии деревообработки. До Архангельска достраивается железная дорога; кроме того, строится дорога Вятка—Котлас, дающая Сибирскому хлебу выход к Архангельску (чтобы дешевым хлебом Сибири не сбивать цены в Европейской России, был устроен «Челябинский перелом»: цены на провоз зерна на Запад по Транссибирской магистрали резко повышались после Челябинска; поэтому и был построен «обходной» путь, позволяющий перевозить зерно сразу в Архангельск).
В годы Первой мировой войны, когда Балтийское и Черные моря были закрыты для связи с союзниками России (Францией и Великобританией), была очень быстро построена железная дорога до побережья Баренцева моря, где был основан порт Романов-на-Мурманске (нынешний Мурманск). Так, спустя два века, Русский Север стал единственным выходом из России на Запад. Аналогичная ситуация повторилась во время Великой Отечественной войны, когда в Мурманск и Архангельск по морю доставлялась основная часть военной техники союзников.
На предвоенные пятилетки приходится 5-й период, когда лесоэкспортная специализация Севера еще более усилилась. Экспорт сырья достиг небывалых ранее размеров, чтобы обеспечить закупки промышленного оборудования для ускоренной индустриализации. Увеличение лесозаготовок происходит в основном за счет принудительного труда местных жителей, а также заключенных и ссыльных; сюда направляют значительную часть раскулаченных и других «врагов народа». С этих пор Русский Север ассоциируется, увы, не только с поморами, былинами и лесными богатствами, но и с ГУЛАГом . Трудом заключенных был также построен Беломорско-Балтийский канал (между Онежским озером и Белым морем). С 1930-х годов начинается разработка хибинских апатитов, с 1942 года — в больших масштабах печорских углей.
Послевоенный, 6-й период, ознаменован, прежде всего, разработкой разнообразных ископаемых богатств:
— железных руд Кольского полуострова (Оленегорск, Ковдор) и Карелии (Костомукша), которые направляются на Черновецкий металлургический завод;
— медно-никелевых руд в районе города Никель близ границы с Норвегией и близ Мончегорска; их переработка производится на комбинатах «Печенганикель» (в городе Заполярный) и «Северникель» (в Мончегорске);
— апатито-нефелиновых руд в Хибинах; после их разделения апатиты отправляются на экспорт и расходятся по всей стране дл производства фосфорных удобрений, а нефелины используются дл производства глинозема (сырья для алюминиевых заводов);
— каменного угля Печорского бассейна;
— нефти и газа из месторождений Коми республики: к востоку от Ухты (Вуктыл, Войвож и другие) и к северу от города Усинска, на границе с Ненецким автономным округом
Другая особенность послевоенного периода в постепенно» переходе к более глубокой переработке древесины — производству целлюлозы, бумаги, картона. Были построены целлюлозно-бумажные комбинаты (ЦБК) близ Котласа (в его спутнике — поселке Коряжма), в Новодвинске (позже вошедшем в городскую черту Архангельска) и Сыктывкаре; резко расширены мощности Соломбальского ЦБК в Архангельске. Все это, несомненно, не сколько повысило степень использования древесного сырья, однако нанесло сильный ущерб и рекам, и атмосфере городов. С том, чтобы вылавливать в реках ценные породы рыб, речь уже не идет; строго говоря, рыбу, выловленную в Сухоне, Вычегде и Северной Двине, употреблять в пищу следует очень осторожно.
Третья особенность послевоенного развития Русского Севере — его быстрая милитаризация. До войны Северный морской флот был самым слабым из советских военных флотов; он не шел ни в какое сравнение ни с Балтийским, ни с Черноморским, ни даже с относительно слабым тогда Тихоокеанским. Сейчас Северный флот — один из двух самых мощных в России; с ним может тягаться лишь Тихоокеанский — именно эти флоты имеют свободный выход в мировой океан (в отличие от «замкнутых» во внутренних морях Черного и Балтийского), где последние 20 лет советские надводные корабли и подводные лодки непрерывно ведут боевое патрулирование.
К северу от Мурманска, на берегу глубоко вдающегося в сушу Кольского залива расположена главная база флота, город Североморск; кроме того, множество военных баз и полигонов размещено по берегам Баренцева и Белого морей. Главная ударная сила флота — атомные подводные лодки с ядерным оружием на борту; главный (а теперь уже единственный в России) центр их производства — город Северодвинск, рядом с Архангельском.
На Новой Земле, начиная с 1950-х годов, стали проводиться наземные испытания ядерного оружия; после их запрещения всеми ядерными державами в начале 1960-х годов, там стали проводиться подземные ядерные взрывы. А вблизи станции Плесецк на железной дороге Вологда—Архангельск возник город Мирный, рядом с которым расположился космодром, использовавшийся, в основном, в военных целях.
Еще одна особенность послевоенного периода — создание в южной части района в Череповце мощного металлургического комбината полного цикла. Поскольку он был ориентирован на обслуживание машиностроения Петербурга, то с самим Северным районом он связан лишь поставками железной руды и угля. Многие географы и экономисты считают, что правильнее было бы Череповец и его окружение отнести к Северо-Западному району.
Наконец, 7-й современный период развития Севера начался с момента распада СССР, когда возросла нагрузка на северные порты (через Мурманск и Архангельск пошли многие грузы, шедшие ранее через порты Прибалтики), и таким образом, вновь усилилось значение «транзитного» положения района. После провозглашения независимости Казахстана и объявления его безъядерным государством, основной атомный полигон бывшего СССР в Семипалатинской области стал для России недоступен, поэтому в случае возобновления испытания ядерного оружия это придется делать на Новой Земле. Аналогичная ситуация произошла и с космодромом «Байконур»: он пока находится в совместном российско-казахстанском пользовании, но его перспективы неясны. Поэтому резко возрастает значение космодрома в Плесецке (ныне единственного в России).
Пожалуй, самая острая на сегодня проблема района — будущее его лесного комплекса. Его экстенсивное развитие подорвало лесные запасы (вблизи рек и железных дорог) и исчерпало «экологическую емкость района» — его рек и атмосферы городов (например, воздух Архангельска — один из наиболее загрязненных среди городов России). Поэтому требуется экологизация всего лесного комплекса — начиная от «щадящей» рубки леса до очистки сточных вод ЦБК.
В сельском хозяйстве района, по-прежнему специализирующемся на животноводстве (и так же, как и в Центральном районе потерпевшем от кампаний «укрупнения» колхозов, строительства крупных комплексов и сселения деревень), главная задача — снабжение преобладающего городского населения молочной продукцией. Производимые зерновые идут только на фураж, поэтому район всегда был ориентирован на ввоз зерна и других продуктов питания. Зато население района может быть в изобилии снабжено рыбой: приписанные к Мурманску суда в Северной Атлантике (у берегов Гренландии, Исландии и других стран) вылавливают более 1/3 всего российского улова рыбы и перерабатывают его на крупнейшем (мощностью более 2 миллион тонн в год) Мурманском рыбокомбинате.
Самые крупные города района — Мурманск (450 тыс. жителей) — это самый крупный в мире город, расположенный за Полярным Кругом (центр рыбной промышленности и торговый порт) и Архангельск (410 тыс.жителей), растянувшийся по берегам Северной Двины и ее протоков на десятки километров, с двумя ЦБК и более чем с 20 «лесозаводами» — предприятиями по первичной деревообработке (он остается крупнейшим лесоэкспортным портом России). См. статью «Население Земли«.