Общеизвестно мнение Гегеля, повторенное несколькими мыслителями, что философия является историей философии. Главный смысл этой мысли заключается в принципиально историческом характере философского знания. Но, что, собственно означает само слово «история», «историчность» и т.п.? Казалось бы, что когда мы говорим об истории, то речь идет о времени, как «длительность» вообще. Однако, это лишь кажется. Ведь, когда мы говорим о временные характеристики реальности, как о «длительность», как таковой, что «продолжается» всегда (вечно), то ей нет предела (ни начала, ни конца). Даже когда речь идет о времени существования временно конечных реалий, скажем время существования Солнечной системы, или какой-то ее конкретной планеты (скажем Земли), не говоря уже о времени существования земного растительного или животного мира, то, пожалуй, более корректно было бы употреблять термин эволюция, а не история, хотя в нестрогом словоупотреблении (т.н. «просторечии») можно порой услышать разговоры об «истории Земли», «историю природы» и т. д. Но «просторечие», как известно, не является языком науки, и культуры вообще.
Термин «история» употребляется для фиксации временных характеристик человеческой общественной жизни (необщественной человеческой жизни просто не бывает). Следовательно, термин «история» означает не всякий течение времени от прошлого к настоящему, но течение человеческой жизни человечества вообще в течение которого реализуется программа деятельности активности человечества, в ходе которой осуществляется практическое преобразование природной и социальной реальности человека очеловечивание (гуманизация) существующего положения вещей (жизненной ситуации человека).
Если с такой позиции взглянуть на ход философского процесса на любом этапе его временного течения (античность, средневековье, новое время, современность) можно легко заметить рост человеческого фактора в философском знании.
Так, в античную эпоху во взглядах ранних ее представителей (Анаксимандра, Фалеса, Анаксимена и др. до Гераклита) четко прослеживается процесс минимизации «хаотического фактора» от неопределенности характера мирового процесса в концепте т. н. «Апейрон» Анаксимандра к современным, порой слишком формализованным и рационализированным философским схемам позитивизма и пост позитивизма.
За последние сто-двести лет творческих поисков представителей мировой философской мысли постоянно рождается гуманистически-экзистенциальный потенциал человеческой мысли. Уже относительно Канта: историки философии называют зрелый период его творчества как «антропологический поворот» классической философии. Соответственно и решительный разрыв Л. Фейербаха с классическим «сиюминутным» материализмом (прежде всего, учитывая претензии последнего выставлять естественную реальность непременно первичной к духовной (идеальной) и при этом считать так истолкованный материализм единственно истинным философским учением) считали «материализмом антропологическим».
Именно указанный момент послужил К.Марксу принципиальным толчком к намерению написать книгу специально посвященную критическому анализу философии Л. Фейербаха. К сожалению, Марксу не удалось реализовать это намерение, но он успел «набросать» 11 тезисов о своем видении Фейербахового материализма, выразив в них по сути один из ведущих философских принципов, стал ведущим для главных направлений современной мировой философии.
И еще одно обстоятельство, которое непосредственно касается философского знания, как знания принципиально историко-философского. Речь идет о содержательной характеристике философского знания, которая формируется в самом начале возникновения человеческого сознания, и которая уже на своих первых шагах проявляла качественное разнообразие своих содержательных форм, древнейшими среди которых были философия и религия; чуть позже вырисовываются такие формы общественного сознания, как мораль, искусство, наконец — наука. Философия (как и религия) обнаруживают с самого начала своего становления мировоззренческую функцию — функцию толкования содержательного отношения человека с характером своей связи с окружающим миром (непосредственным средой человеческого существования в мире).
Что же является миром человеческой жизнедеятельности? Сам термин «мир» проявляет характер взаимодействия с природной средой ее существования. Поэтому мировоззрение и первые мировоззренческие формы общественного сознания не является чем-то вроде теоретических форм знания, они не являются чисто теоретическими построениями типа научных систем знания. Наука, кстати, сама является формой общественного сознания и в этом плане не является теоретической конструкцией — она лишь «задает» отдельным научным построениям парадигмальную знаниевую форму обобщения знаний о мире. Так же и философия раскрывает в определенной парадигмальной форме способ взаимодействия человека с миром. Поэтому принципиально ошибочными являются попытки выдать философию за науку, как это стремилась сделать т. н. «Марксистская» философия (вспомним «определение» философии как «науки о наиболее общих законах природы, общества и мышления»).
Что касается человеческого сознания, как определенного типа реальности, то она является духовной реальностью (ее определенным — человеческим видом) вообще-то дух, духовность сама вместе с реальностью естественной образуют общую (общую) мировую реальность, мир в целом. Начальной формой человеческого сознания на планете Земля была мифология. Именно греческое слово «миф» (или «миф») в переводе с греческого означает «творческое слово», другое греческое слово «логос» означает также «слово», но слово «упорядочивая» — отсюда — «логика». Мифология как начальная форма человеческого общественного сознания является так же, как и философия и религия «мировоззренческой формой сознания». Будучи начальной формой общественного сознания формируется на содержательной основе взаимодействия человека с миром: то же самое отношение возникает и содержательной базой и первой формы общественного сознания — философии. Каким же является конкретное содержание мифологической (исторически первой) формы общественного сознания?
Обратимся к древнегреческой (эллинской) мифологии, как наиболее известной для нас — европейцев — от которой и начиналась европейско — окцидентальная (западная) философская парадигма.
Возьмем, например миф о Персее, который был одним из самых популярных героев древнегреческой мифологии. Персею поручили выполнить чрезвычайно опасный подвиг — убить страшную чудовище — Медузу Горгону, с которой нельзя встретиться взглядом — сразу превращаешься в камень. Но с помощью бога Гермеса Персей находит способ убить Медузу Горгону не встретившись с ней взглядом — надо драться с ней, глядя не на ее саму, но на ее отражение в начищенном до блеска медном щите. Смысл такого действия заключается в том, что отражение природных феноменов в блестящих поверхностях плоскостей (например, спокойной поверхности водного плеса) воспроизводит только внешние признаки природных тел. Поэтому отображения смертельного взгляда Медузы в блестящем щите Персея нейтрализует ее качественное ( «внутреннее») смертоносное свойство, повторяя лишь внешнюю (безопасную) форму. Глубокий внутренний (содержательный) смысл мифа о подвиге Персея состоит в том, что опасные (качественные) характеристики природы «погашаются» качественными свойствами природного вещества ( «меди»), из которого изготовлен (ведь природная медь уже претерпела качественного преобразования при «обработке ее целенаправленным человеческим трудом » (духовно-человеческим, а не естественным фактором).
Аналогичным мифа о Персее является и известный миф о афинском героя Тесее, который прибывает на остров Крит, чтобы уничтожить страшное чудовище — Минотавра (хотя и это было далеко не простым делом). Дело в том, что Минотавр жил в огромном сооружении — Лабиринте — с многочисленными перепутанными ходами и переходами, найти верный путь выхода из которых было практически невозможно. Помогла Тезею дочь критского царя Миноса, которая влюбившись в Тезея, тихонько передала ему клубок ниток. Привязав конец нити у входа в Лабиринт (как посоветовала Тезею дочь Миноса Ариадна), Тезей шел Лабиринтом, непрерывно разматывая клубок ниток. Встретив и убив в бою Минотавра, Тесей легко нашел выход из Лабиринта по нитке, которая точно зафиксировала его путь в Лабиринте. И снова, преодолеть перепутанные тропинки Лабиринта Тезею помогла нить Ариадны. Ведь нить, изготовленная из природного вещества льна, преобразованного человеческим трудом в клубок ниток — то есть — сочетание природного вещества с человеческим трудом (практикой), то есть — синтез природного (растительного вещества) и человеческого факторов и является единственно успешным путем подчинения «дикой» (природной, бесчеловечной) среды человеку — «гуманизации» (очеловечиванию) природы, установления человеческого контроля над природой.
Анализируя содержание первоначального (мифологического) сознания, человек в ходе цивилизационного освоения природной среды, начинает понимать смысл исторического освоения природы, который фиксируется как результат синтетического сочетания в общественно-исторической практике человека (а об этом свидетельствует, как мы видим, первобытно-мифологическое сознание) , что выливается в содержании предмета философии. Философия, раскрывая свой смысл в историческом взаимодействия человека с миром, проявляет свою сущность в историческом развитии своего содержания, то есть — демонстрирует себя как история философии.