Предшественники Сократа и Демокрита, древнегреческие философы Эмпедокл и Анаксагор, положив в основу философствования принцип множественности первоэлементов мира, по сути наметили тенденцию различения и индивидуализации космического целого, что нашло свое наиболее полное выявление в атомистической концепции бытия. Однако Эмпедокл и Анаксагор только подводили к этой концепции. Первую же адекватную ее формулировку мы находим в творчестве Левкиппа (ок. 500-440 до н. э.) и его выдающегося ученика, одного из самых известных античных мыслителей — Демокрита (ок. 460 — 370 до н. э.). О Левкиппе, к сожалению, не сохранилось почти никаких сведений, хотя именно он ввел в философию понятие атома как неделимой частицы материи, а также понятие пустоты, в которой движутся атомы.
Итак, единственное, что существует, — это бесконечное множество атомов, одинаковых по своей «субстанцией», но отличных по форме. Второй компонент реальности — пустота. Она, как и атомы, материальная и в этом плане является не чем иным, как положительным условием движения атомов, является тем, куда (или «в чем») движутся атомы. В понятии атома находит свое относительное завершение принцип индивидуации целостно-меняющегося (ионийцы) или цельно-нерушимого (элеаты) космоса.
Говоря о атомистической концепции Демокрита, следует еще раз сосредоточить внимание на специфичности западной (антично-эллинской) философской парадигмы, согласно которой весь предметно-вещевой миропорядок, его гармония, жестко и однозначно детерминированы «велениями неумолимого года», невозмутимой судьбы. Человек является частью этого миропорядка (космоса) и в этом плане является своеобразным «атомом» общественного «космоса». Судьба («ананке») так же неумолимо определяет поступки людей, как необходимость («еймармене») жестко определяет движение в пустоте каждого атома. В этом плане характерно античное греческое общество, в котором индивиды воспринимали свою жизнедеятельность как движимую извне судьбой.
В философской концепции Демокрита мы находим и решения проблемы, которую обозначили элеаты. Демокрит сохраняет элейскую концепцию вечного, постоянного и нерушимого бытия (именно такими — вечными, постоянными и нерушимыми относительно своего «субстрата» — является его атомы). Сохраняет он и предполагаемый (существующий только в мыслях, а не в реальности) характер ощутимого, данного для наших чувств многообразия окружающего мира. «Только в совместной мыслях, — писал о позиции Демокрита Гален, — существует цвет, в мыслях — сладкое, в мыслях — горькое. На самом деле существуют только атомы и пустота. Так говорит Демокрит, полагая, что все ощущений качества возникают из соединения атомов, существуя только для нас, воспринимающих их. В природе же нет ничего ни белого, ни черного, ни желтого, ни красного, ни горького, ни сладкого … Итак, атомы суть мелкие тела, не имеющие свойств. Пустота — определенное место, где движутся атомы.
Однако, в отличие от элеатов, вынужденных отрицать реальность движения, Демокрит, принимая вслед за Эмпедоклом и Анаксагором идею множественности фундамента мира, наряду с неизменными атомами предполагает другую, так же материальную реальность — пустоту, которая позволяет вечным и неизменным атомам двигаться и создавать самые разнообразные соединения, которые и выступают в материальном человеческом восприятии как разнообразные вещи и процессы мира, возникающие и исчезающие.
Космологический натурализм ионийцев, элеатов, Демокрита (их непосредственная направленность на природное бытие, в котором человек как бы растворяется) заводил, однако, в нигилистические дебри. Гераклитовская диалектика, например, в интерпретации Кратила (вторая половина V-начало IV в. до н. э.), вырождается в релятивизм, поскольку все становится настолько текучим, что пока произносится название вещи, она меняется и уже этому названию не отвечает. В элеатов вся конкретность бытия (мир, каким он предстает в мыслях) превращается в иллюзию.
Немалая доля субъективизма есть и у Демокрита, поскольку у него в мире «нет ничего, кроме атомов и пустоты». Вот почему космологический натурализм ставит греческую античную философию причиной кризиса, она готова взорваться из-за отсутствия в античном космосе определенного центрирующего «ядра», упорядочивающего центра. И на роль такого «центра» начинает претендовать человек, который до этого была скромной «частью» космического «целого», жестко подчиненной (как и любая «часть») целому. Такой поворот к человеку четко прослеживается в философии так называемых софистов, профессиональных учителей красноречия и всевозможных знаний, необходимых для активного участия в общественной жизни греческих «полисов» (городов-государств).
Различают «старших» софистов (Протагор, Горгий, Продик, Антифонт, Критий и др.) и «младших» (Ликофтон, Алкидамант, Трасилах и др.). Именно старшее поколение и определило новый поворот в философии, который начал классическую эпоху греческой античной философии. Однако позже среди младших софистов распространяются релятивистские взгляды, отрицающие возможность любого истинного содержания в человеческих знаниях.
Протагор (ок. 490-420 до н. э.) сформулировал знаменитый тезис, который является по сути первым определением специфической — центральной — роли человека в мире: «Человек есть мера всех вещей, существование существующих и несуществования несуществующих».
Атом Демокрита, как уже отмечалось, реализует индивидуацию космического целого, но реализует на абстрактном уровне. Софисты же обращаются к человеческому индивиду как к индивидуальности особого типа. Специфической чертой последней выступает способность толковать вещи, оценивать их и, следовательно, отличать друг от друга, то есть индивидуализировать. Софисты первыми в истории древнегреческой философии становятся на путь сознательного выделения среди различных отношений мира субъект-объектного отношения, главного, как известно, в формировании самого предмета философии. Правда, только становятся, поскольку окончательное определение и осознание субъект-объектного отношения принадлежит одному из самых выдающихся мыслителей античного мира — Сократу (ок. 469-399 до н. э.).
Сократ остро полемизировал с софистами, хотя серьезных оснований для этого у него не было. Более того, Сократ фактически продолжил дело софистов, по крайней мере в утверждении проблемы человека как главной темы философских размышлений.
О трудностях натуралистически ориентированных космологических концепций школ древнегреческой философии много написано. С этих трудностей, собственно, и рождаются первые побуждения к повороту философии от природы к человеку. Именно поэтому Сократ изначально отказывается от создания картины мира. Подобные попытки, предпринимаемые предшествующими философами (основное произведение каждого из них так и назывался — «О природе»), давали разные результаты, поскольку у каждого из них картина мира выходила другой, чем у предшественников. Сократ решительно возвращает направление философского исследования от космоса, природы к человеку. «Познай самого себя» — таков исходный тезис сократовского философствования. И такое знание можно приобрести только в непосредственном контакте с другими людьми — диалоге, практической встрече умов. Сократ принципиально не записывал свои мысли, считая действительной сферой существования истинного знания, мудрости живую беседу с оппонентами, живой диалог, полемику. Именно это он и называл диалектикой (от греч. — вести беседу, спорить).
Попытка разобраться таким образом с проблемой человека поставила Сократа перед новыми трудностями. Мы узнаем об этом прежде всего из произведений Ксенофонта (ок. 430-350 до н. э.) — «Воспоминания о Сократе», а также из первых семи диалогов Платона. «Сократовский метод» заключался в ведении беседы-диалога, в ходе которой Сократ ставил собеседникам вопрос, получал ответ (как правило, неполный), ставил новые вопросы, указывая на противоречие в суждениях оппонента, и т. д. Когда собеседники Сократа окончательно запутывались в противоречиях и интересовались мнением относительно этого самого Сократа, тот отвечал, что тоже не знает ответа. Именно этот момент и запечатлен в известном тезисе Сократа: «Я знаю только то, что ничего не знаю».
Тем самым Сократ подхватывает Протагоров тезис о человеке как мере не только существования, но и несуществования мировых реалий, то есть ставится вопрос о познании несуществующего небытия. Поскольку, как уже отмечалось, вычленяя субъект-объектное отношение, Сократ начинает эпистемологическую тематику философии (теории познания), то вопрос о несуществовании (небытие) возвращается вопросом о познании несуществования (то есть познания того, в отношении чего еще нет знания). Речь идет, собственно, о специфическом «знание о незнании», иначе говоря, об умении четко осознавать, что именно из еще неизвестного должно стать предметом познавательных усилий, чтобы стать известным.
Сократ, следовательно, обнаруживает «проблему» как форму знания о еще не познанном. А поскольку решение любой проблемы обнаруживает новые проблемы, то окончательное познание, исчерпание проблем как таковых принципиально невозможно. Сократ и показывает, что окончательный ответ на тот или иной вопрос не может быть получен в следствии противоречивости и неисчерпаемости самого содержания познания. Однако такая позиция не означает обесценивание познавательных усилий; наоборот, ценность знания и заключается в познавательных усилиях, в способности ставить все новые и новые вопросы. Недаром же философия является не самой мудростью, а лишь стремлением к мудрости.
Однако Сократ несколько преувеличивал, так сказать, «процессуальный момент» познания. Обсуждая проблему человека, он ставил вопрос о таких существенные характеристики человека, как «мужество», «благоразумие», «красота» и другие. Противоречия же в ответах собеседников, которые выявлял Сократ, возникали вследствие невозможности свести общий смысл изучаемых понятий ( «мужество», «красота» и др.) к их индивидуально-конкретным проявлениям. Понимая невозможность существования «общего» как конкретно-индивидуального существования («красоты» вообще рядом с красивой женщиной, красивой вазой т.д.), Сократ жалуется: «Я вечно брожу и не нахожу выхода».
Жизнь Сократа закончилось трагически. Его обвинили в неуважении к богам, что каралось в те времена смертью. Узнав об этом обвинении в тюрьме, Сократ, рассказывают, спокойно выпил яд. Последователи мыслителя создали после его смерти несколько школ, самыми известными среди которых были Киническая (ее основатель — Антисфен, хотя более известным стал его ученик Диоген из Синопа, который, сведя свои потребности к элементарному минимуму, жил в бочке, противопоставляя природу законам и обычаям людей. Эти философы считали, что следует жить только «по природе». Отсюда происходит современный термин «цинизм» («кинизм») — нигилистическое отношение к культурным и нравственным ценностям; Киренская (ее основатель Аристиппа защищал позиции получения удовольствия от жизни, так называемого гедонизма) Мегарская (ее основатель Евклид из Мегары положил в основу своего учения противоречие между единством «сущего» и многочисленностью имен, которыми «сущее» называется) Элидо-Эритрейская (ее основатели Федон из Элиды и Менедем славились умением вести дискуссию, а также своим красноречием. Разрабатывая общую с мегарцам тематику, они не выдвинули, по сравнению с последними, никаких оригинальных идей).
Философия Сократа — своеобразный водораздел в истории античной философии. У всех досократовских мыслителей (их так и называют в истории философии — «досократиков») мир выступает в виде своеобразной «натуралистической» целостности, «растворяет» и подчиняет себе человека как одну из частиц космического целого. Сократ, выделяя человека из космоса и направляя свое внимание только на него, кладет конец нечеткому осознанию философами специфических черт предмета их исследований — отношению «человек — мир». С Сократом завершается ранний период истории античной философии, период становления и утверждения, начинается классический ее период. Последний представлен именами Демокрита, который положил в основание своей позиции индивидуальную уникальность и неповторимость бытия; Платона, который энергично и с большим мастерством и талантом развил намеченную Сократом гуманистическую линию философских поисков; Аристотеля, подвел гениальный итог развития досократовой и классической античной философии.