Император Австрии Франц-Иосиф I и канцлер Клеменс Меттерних, которые пережили бурные потрясения эпохи Французской революции и наполеоновских войн, на всю жизнь сохранили непреодолимый страх перед революцией, и этим страхом определялся каждый их шаг как государственных деятелей. Такие понятия, как «конституция», «народ», были абсолютно несовместимы с системой правления Австрии эпохи Меттерниха.
Клеменс Лотар фон Меттерних (1773-1859)
Князь, австрийский политический и государственный деятель. Министр иностранных дел, канцлер, один из организаторов Венского конгресса (1814-1815 гг.). Активно действовал на Венском конгрессе, решения которого укрепили на долгое время господство «престолов» в Европе, впервые создали на континенте систему международной коллективной безопасности, которая опиралась на взаимные контакты в виде постоянных конференций послов крупных государств и их министров иностранных дел, что означало начало конференцной дипломатии.
Конституция — любая, даже монархическая, была в глазах К. Меттерниха «легализованной революцией», и когда ему однажды показали французскую газету, в которой говорилось о намерении ввести в Австрии конституцию, князь искренне изумился: «Жалкие советчики, тот, кто желает дать Австрии конституцию, должен сначала сотворить австрийский народ!». Император Франц-Иосиф был убежден в том, что он является наместником Бога на земле и несет перед ним единоличную ответственность за «спокойствие и порядок» в подвластной ему империи.
Австрия времен К. Меттерниха, со слов Ф. Энгельса, оставалась «…страной, которая до марта 1848 г. была почти так же недоступна взорам иностранцев, как Китай до последней войны с Англией».
Цензура закрыла Австрию для книг немецких классиков — Лессинга, Шиллера, Гете. На театральные подмостки не допускали пьесу «Гамлет» и вообще любые пьесы, которые могли бы внушить австрийцам мысль о возможности изменений монархического строя. На сцене и в печатных литературных произведениях мошенниками, различными отрицательными персонажами могли быть только люди, рангом ниже барона.
Оппозиционная литература и пресса печатались или в Лейпциге, или в Бельгии. Июльская революция во Франции перечеркнула расчеты реакции, и это стало очевидным для самих создателей абсолютистского режима. Узнав о начале революции в Париже, канцлер Меттерних констатировал: «Уничтожено дело всей моей жизни!». Надеясь на солидарность легитимных монархов, он предложил организовать вооруженную интервенцию во Францию. Времена, однако, изменились, и предложение не нашло отклика у европейских монархов.
В либерально настроенных кругах австрийского общества июльские события во Франции были восприняты с энтузиазмом. Вопреки цензуре и полицейским гонениям, французами откровенно восхищались, родилась надежда, что международные осложнения и война помогут австрийцам сбросить иго Меттерниха.
В Вене и других городах широко распространялась запрещенная литература, которая ввозилась из-за границы. Не случайно 1830-1840-е годы — период, предшествовавший революции, которая началась в марте 1848 г., — вошли в австрийскую историю как «предмартовский период». Потребность социальных и политических реформ стала очевидной для всех, за исключением только узкого круга правящей элиты во главе с Меттернихом. Появились первые признаки неудовлетворенности и в самой бесправной социальной группе, которая только начала формироваться, — пролетариата.
Стихийное возмущение фабричных рабочих в эти десятилетия, как и в других странах, оборачивалось против машин и станков, в которых рабочие наивно видели первопричину своих бед. Во второй половине 1840-х годов, когда хлеб и другие продукты стали непомерно дорогие, венские рабочие начали выходить на улицу, громить булочные. Несмотря на неорганизованность и стихийность выступлений рабочих, именно в этот период Австрия сделала первые шаги в области фабричного законодательства.
В 1842 г. был принят первый закон об ограничении эксплуатации детского труда: установленный максимум рабочего дня для 9-12-летних — 10 часов и для 12-16-летних — 12 часов. Детей 9-12 лет разрешалось отныне принимать на работу лишь в том случае, если они уже учились в школе не менее чем три года. Запрещалось принуждать детей работать в ночную смену.
Другую политику, более дифференцированную и терпимую, абсолютизм вел относительно чешского движения. Считая его самым лояльным из всех национальных движений, К. Меттерних не препятствовал культурно-образовательной деятельности чехов и вместе с министром — чехом Ф. Коловратом-Либштейнским — покровительствовал созданию чешского музея и тому подобное.