С начала своего существования Венеция, которая тогда так еще и не называлась, была коммуной; ею управляли двенадцать трибунов, выбранных в 466 году на собрании в Градо. Каждый из них управлял отдельным островом, но все они подчинялись императору Восточной Римской империи. Войны с лангобардами наглядно показали необходимость объединения, и в 697 году (наряду с трибунами) жители островного города-государства избрали себе первого дожа — им стал Паололуццио Анафесто. Дожа избрали якобы для заключения мирного договора с королем лангобардов, но в науке эта версия считается легендарной.
Сначала местом пребывания дожа была Гераклея, позднее его резиденция располагалась в Маламокко, а в 810 году дож Аньело Партичипацио перенес ее на остров Риальто. Для возведения города Аньело Партичипацио создал комиссию из трех человек: один отвечал за создание песчаных заслонов-волнорезов, благодаря которым в лагуне поддерживался определенный уровень воды; второй — за создание сложной системы каналов для осушения болот и подготовку суши для закладки свай и фундаментов; третий — непосредственно за строительство.
Дож, избиравшийся пожизненно, был живым символом Светлейшей республики, и в официальных документах его именовали Государем. Избрание дожа, его посвящение и венчание обставлялись пышными церемониями; во время вступления в должность он представал перед народом в сооруженной на помосте часовне, а затем вместе с главным комендантом Арсенала садился в паланкин, который специально отряженные для этого люди проносили вокруг площади Сан-Марко. В это время дож бросал в толпу новые, только что отчеканенные монеты со своим профилем.
Парадный наряд дожа отличался королевской роскошью и великолепием: длинный плащ из затканной золотом материи, поверх которого была наброшена горностаевая мантия с большими пуговицами по горловине; красные штаны и платье из тонкой ткани, черные туфли, украшенные золотом и пурпуром. Корона дожа, по описанию французского просветителя Шарля Монтескье, представляла собой «высокий колпак, украшенный крупными жемчужинами и столь же крупными драгоценными камнями». Корона была сделана из златотканой материи, и золото на ней лежало в два слоя.
Для посещения монастырей и соборов, а также для встреч с народом дож облачался в золотое или пурпурное (в зависимости от обстоятельств) одеяние, и у него был бархатный зонтик, расшитый золотом. Так, на Рождество он посещал церковь монахинь-августинок в золотом плаще; его сопровождали сенаторы в парадных одеждах из узорчатых тканей, отделанных мехом. По случаю победы над Падуей (1162) дож пришел в собор Сан-Марко в одеянии из бордового шелка, а окружавшие его сенаторы были в пунцовых одеждах.
По традиции дож везде появлялся во главе процессии, число участников которой менялось в зависимости от каждого конкретного случая. Если речь шла о похоронах, его сопровождали патриции в красных одеждах, капитул собора Сан-Марко, музыканты из Королевской капеллы, представители духовенства и т.д. В других случаях (например, в праздник св. Стефана), когда дож на больших, ярко освещенных гондолах отправлялся в собор Сан-Джорджо, свита его была не столь многочисленной: советники, «мудрецы», гражданские и уголовные судьи и некоторые другие.
Канцелярия дожа
С первых веков своей политической истории венецианцы придавали особое значение Канцелярии дожа, которая рассматривалась как «сердце Государства». На имя дожа направлялись все дипломатические послания, от его имени издавались законы, в Канцелярии оформлялись все дела Венецианской республики, поэтому она была средоточием всевозможных государственных тайн. В ней все записывалось, вносилось в реестры, регистрировалось и следовало по назначению далее. Без преувеличения можно утверждать, что благодаря четкой работе Канцелярии дожа механизм власти в Венеции работал на редкость устойчиво.
Секретари Канцелярии являлись самой влиятельной прослойкой венецианского чиновничества. Они были знатоками законов и различных сторон административной и хозяйствен ной деятельности; нередко им поручалась и цензура книг. Кроме того, они исполняли роль секретарей посольств, а также и самостоятельно участвовали в дипломатических делах. А дипломатия находилась в Венеции на очень высоком уровне, как и полагалось морской державе. Венецианские послы выполняли поручения во многих странах, откуда привозили отчеты о своей работе и особые реляции («relazioni»), подробно описывавшие географию страны, ее города и порты, вооруженные силы и торговлю, систему образования и архитектуру, а также специфические черты характера ее жителей. Например, в реляции, составленной Аннибалом Литоффи (венецианским послом в Англии), сообщалось, что англичане не имеют чувства юмора, много едят, любят комфорт, но в то же время они храбры и воинственны.
К 1166 году относится такое свидетельство о Канцелярии дожа: «Всякий раз, как приходится заниматься делами, предание о которых неизбежно дойдет до потомства, надлежит теснее сплетать узлы письмен — дабы по прошествии времени народившееся безразличие к тому, что было в прошлом, не внесло сомнения в предание о минувшем и не породило бы из мира раздор». Таким образом, прагматичные венецианцы не случайно начали рано думать об истории, чтобы быть правильно истолкованными в веках. В 1446 году при Канцелярии дожа была создана «Школа подготовки канцелярской элиты», ставшая первым в Венеции государственным учебным заведением.
Выборы дожа
Дожами обычно становились лица не моложе шестидесяти лет и только по воле избирателей. В присутствии советников новый дож присягал не превышать вверенных ему полномочий и разоблачать тех, кто станет подстрекать его на узурпацию власти. Родственники дожа не могли занимать управленческие должности ни в Венеции, ни, тем более, за границей. Членами Сената могли стать только сын и старший брат дожа (в крайнем случае, его племянник), да и те без права голоса. Дожам не дозволялось вступать в контакты с посланниками других государств; все свои письма и прошения они должны были передавать через Канцелярию, и дож даже не имел права распечатывать свою корреспонденцию, как и другие официальные письма, без присутствия советников. Не имел он права отправлять письма иностранным дипломатам, принимать и выслушивать в своих личных апартаментах легатов, нунциев, посланников и чиновников по особым поручениям.
Разумеется, не могло быть и речи о том, чтобы дож обогатился, используя свое «служебное положение». Когда кандидат избирался дожем, предполагалось, что у него уже есть солидное состояние. Лодовико Манин (последний дож Венецианской республики) был избран буквально насильно, против собственной воли, и только по причине своего огромного состояния. Дож заносился в список чиновников, состоявших на жалованье у Республики, и ему еженедельно (в среду) выплачивали 100 цехинов, а в год его «зарплата» составляла 14 258 дукатов. Роскошные праздники по случаю избрания и вступления в должность, все балы, банкеты и фейерверки дож оплачивал из собственных средств. Он мог взять взаймы у государства определенную сумму на покрытие неотложных расходов, связанных с исполнением должности, однако после его смерти наследники обязаны были в недельный срок вернуть долг в общественную казну. В противном случае они лишались права занимать государственные должности.
С XI века в Венеции создается новая система государственного управления, и с этого времени власть дожа стала постепенно ограничиваться. Еще в 1032 году дожам запретили назначать себе соправителей. В XII веке ограничения дожа в правах становятся более многочисленными и касаются уже его функций по управлению государством, а с 1160 года — и по управлению заморскими колониями Венеции; в 1170-е годы была ограничена его власть над государственной казной. Постепенно дож лишился права назначать должностных лиц (даже низших категорий), исключение составляли только те, кто находился в его непосредственном ведении. Таким образом, в XII веке дож был только верховным военачальником и председателем различных коллегий. Хотя он и подписывал указы, но реальная власть и права его оказались строго ограничены.
Дворец дожей в Венеции
Даже Дворец дожей хоть и назывался так, однако не являлся их собственностью. Дворец считался общественным зданием, и дож, согласно особому постановлению, обязан был бесплатно селить в нем некоторое количество «бедных ремесленников». Эти дополнительные помещения находились на задворках Дворца, а само палаццо предназначалось прежде всего для работы правительства, поэтому среди одиннадцати комнат, отведенных лично дожу, большинство являлись приемными. Словом, облаченный в поистине царские одежды и являя собой образец государственных добродетелей, дож был всего лишь «государем без власти, государевой тенью», образцовым Отцом, а не Господином.
