Политические отношения, как и всякие общественные отношения, имеют свой психологический аспект, так как определенным образом затрагивают чувства людей и основываются на характерных чертах людей, вступающих в эти отношения. Было бы ошибкой сводить все политические явления исключительно к их психологическому аспекту, но столь же ошибочным было бы игнорировать психологический аспект политических явлений, отрицать его значение. При этом речь совсем не идет о механическом соединении экономических, культурных и психологических элементов, а скорее об осознании того факта, что каждое общественное явление, а значит, и каждое политическое явление одновременно имеет свой экономический аспект, свой культурный аспект и свой психологический аспект, причем все они тесно взаимосвязаны. Очень точно раскрыл эту проблему Эрих Фромм, отмечавший, что «…экономические, психологические и идеологические силы действуют в общественном процессе следующим образом: человек реагирует на изменения внешней ситуации, изменяясь сам, в свою очередь эти психологические факторы содействуют формированию экономического и общественного процесса. Экономические силы действуют эффективно, однако их следует считать не психологической мотивацией, а объективными условиями: психологические силы также действуют эффективно, однако в них следует видеть историческую обусловленность; идеи также эффективны, однако их корни уходят в целостную структуру характера членов данной общественной группы. Несмотря на наличие взаимозависимости экономических, психологических и идеологических сил, каждая из них в отдельности обладает определенной степенью независимости. Это в особенности относится к экономическому развитию, которое зависит от объективных факторов, таких, как природные производительные силы, техника или географические факторы, и происходит в соответствии со своими собственными законами. То же самое относится к психологическим силам. Они формируются внешними условиями жизни, но обладают собственным динамизмом, то есть являются выражением человеческих потребностей, которые можно преобразовать, но не искоренить… В результате изменения социальных условий изменяется общественный характер, то есть возникают новые потребности и новые тревоги. Эти новые потребности рождают новые идеи и приводят к тому, что человек становится в определенной степени готовым принять эти идеи; в свою очередь новые идеи содействуют упрочению и интенсификации нового общественного характера и определяют действия человека. Другими словами, через характер социальные условия воздействуют на явления из области идеологии, с другой же стороны, характер не является результатом пассивного приспособления к социальным условиям, а складывается в результате динамичной адаптации, связанной с факторами, которые либо биологически присущи человеку, либо стали его второй натурой в результате исторической эволюции»
Такое определение полностью подходит для анализа психологического аспекта политических явлений, тем более что оно сформулировано в контексте теоретических обобщений, выведенных из анализа типично политического явления — «бегства от свободы» к тон или иной форме авторитаризма. Социолог политических отношений не должен отказываться от анализа психологических механизмов, так как экономические силы и наследие культурной традиции никогда не действуют сами по себе, а всегда реализуются через поступки определенных людей. Психологизация политических явлений состоит не в том. что учитывается психологический аспект этих явлений, а в том, что он изолируется от объективной экономической обусловленности и от культурного контекста, в которых они имеют место. В свою очередь допускается фетишизация политических отношений, если в них видят только действия анонимных, внеличностных сил, не принимая во внимание те психические состояния, которые толкают индивидов к совершению тех, а не иных действий. Обе эти односторонние точки зрения находят отражение в научной литературе, в том числе и у некоторых марксистских политологов, более склонных, однако, к недооценке, чем к переоценке, психологического аспекта политических явлений. Однако нет оснований приписывать марксистской теории игнорирование роли, которую играет в истории психологический аспект политических явлений. Исторический материализм, подчеркивая роль личности и роль идей в истории, тем самым оставил открытой дверь, ведущую к анализу психологического аспекта политики. Психологический аспект был основательно представлен в марксистском анализе политики, например в работе «Восемнадцатое брюмера Лун Бонапарта» и других.
Хотя анализ психических явлений в политической сфере производился и прежде — либо исходя из предпосылок, касающихся психической натуры человека, как у Макиавелли, Гоббса, Локка или Руссо, либо исходя из определенных психологических теорий, как, например, теория наследственности Тарда или теория резидий и отклонений (дериваций) Парето, — однако подлинным переломным моментом в этой области стал психоанализ 3. Фрейда. Большое значение, которое он придавал пси, хологической интерпретации политических явлений, неоднократно подчеркивают современные авторы, отмечая. впрочем, что определения Фрейда в своем первоначальном виде содержат много упрощений. Однако Фрейд, уделив большое внимание невротическим явлениям в общественной жизни, стал инспиратором тех современных социологов политики и политологов, которые пытаются увязать психологические интерпретации патологических состояний с анализом политических отношений. Наиболее характерным в этом смысле является вклад Лассвэлла в американскую политическую науку и социологию политических отношений. Подчеркивая важный с точки зрения истории этой отрасли науки вклад Фрейда, а затем его продолжателей: Адлера, Юнга, Хорнн, Фромма, Долларда, Миллера и других,— которые, впрочем, тем или иным способом, выступали с позиций «ревизии» взглядов творца психоанализа, я совсем не утверждаю, что современная социология политических отношений должна искать главную опору именно з психоанализе. Наоборот, при рассмотрении психологического аспекта политических явлений нужно отбросить ограниченность психоаналитического направления, в чем, кстати, некоторые ученые этого направления полностью отдают себе отчет. Речь при этом идет не только о принципиальных изменениях, которые внесли во взгляды Фрейда его преемники, ревизуя, например, концепцию пансексуализма или типичное для Фрейда рассматривание индивида как существа по натуре своей биологического, а уже вторично — социального. Речь идет о чем то более важном и принципиальном для социологии политических отношений — о соотношении патологических и нормальных явлений. Следствием сильного влияния психоанализа на психологическую интерпретацию общественных и политических явлений стало доминирование психопатологической точки зрения, концентрирующей внимание на выяснении таких политических явлений, которые в соответствии с так или иначе понимаемыми общественными нормами представляют собой патологию. Я совсем не отрицаю, что психопатология может широко применяться в исследованиях политики, но считаю, что применение психологии не сводится лишь к объяснению патологических явлений. Напротив, как нормальные, так и патологические политические явления требуют интерпретации в психологических категориях, тем более что психологический механизм возникновения патологических явлений нередко подобен механизму возникновения некоторых явлений, которые считаются нормальными.
Психологический аспект политических отношений не совпадает с тем, что мы назвали бы «политическим сознанием». Политическое сознание как совокупность взглядов, оценок и эмоций, касающихся политики, является одной из областей действительности, которую социология политических отношений изучает эмпирически, пытаясь объяснить ее на основе комплекса теоретических утверждений. Говоря же о психологическом аспекте политических отношенный, я имею в виду все те черты личности, которые необязательно объективно связаны с политическими явлениями, но оказывают влияние на политику.
Иначе говоря, психологический аспект политических явлений может быть аналитически выделен как определенная система, разъясняющая политические отношения. Так, центральной категорией всей социологии политических отношений является категория власти, подобно этому и центральной категорией психологического аспекта политических явлений является психологический механизм, обусловливающий отношение индивида к власти. Чем является власть для управляющих и управляемых, какие черты личности формируют то или иное отношение к власти и вместе с тем как определенные политические отношения формируют определенные, адекватные им черты личности — вот основные проблемы, которыми интересуется социолог политических отношений, когда рассматривает психологический аспект политических явлений.